Как жили в Егорлыкском районе во времена оккупации
Мы продолжаем публиковать материалы, посвященные юбилею любимого Егорлыкского района. На этот раз читайте о том, как жил район в период оккупации немецкими войсками
Как немцы руководили районом?
Шесть месяцев Егорлыкский район находился под оккупацией немецкими войсками. Работа практически всех государственных учреждений была приостановлена. Почти нигде не работали школы. Больница и Дом культуры были перепрофилированы в госпитали для немецких солдат. Труженики колхозов все же продолжали работать в сельском хозяйстве. Основная масса поголовья крупного и мелкого рогатого скота всех колхозов Егорлыкского района была эвакуирована в районы Дагестана и Предкавказья. Однако оставшаяся часть колхозного поголовья требовала ухода. К тому же, начало оккупации района пришлось на 30 июля – 2 августа, когда была уборка урожая на полях. С первых же дней оккупации появилась новая власть в лице бургомистра, который управлял районом и районным центром. Были образованы свои бухгалтерия и касса. В каждом населенном пункте были определены старосты и полицаи. Старосты выполняли функции гражданских управляющих в хуторах, а полицаи были наделены правоохранительными полномочиями, в том числе по противодействию вылазкам советских партизан. Как правило, полицаи составляли списки местных жителей, назначенных к расстрелам или к вывозу в германские лагеря на принудительные работы. Нередки были случаи, когда после составления таких списков и утверждения немецким руководством сами же полицаи и старосты помогали местным жителям избежать этой страшной участи и предупреждали их для организации побега.
Как жители сопротивлялись?
Егорлычане не теряли надежды на скорое освобождение и стремились приблизить его. В районе не было крупных партизанских отрядов, однако действовали небольшие группы патриотов, которые занимались подрывной деятельностью. Также и каждый местный житель считал своим долгом всячески помогать советским солдатам. Фактов, в которых жители совершали по-настоящему героические поступки, несмотря на то, что их самих могли убить, было много.
- Подросток из х. Буденного (сегодня это х. Московский) Горбатенко Григорий и старик из ст. Егорлыкской сохранили жизнь комиссара 31 с. д. дивизии 56 армии полкового комиссара Хомутова и нач. артиллерии 31.с. д. подполковника Гудзюка (один из участников той спасательной операции до сих пор жив – и поэтому в следующих выпусках «Зари» мы об этом расскажем подробнее).
- Колхозница колхоза «Трудовая колонна» (х. Ильинского) Луценко Зинаида, пробираясь к матери во время боя за станицу, обнаружила троих раненых бойцов, перевязала раны, а одного из бойцов с оторванной ногой перенесла на себе за пять километров в станицу, где ему была спасена жизнь.
- Группа жителей Дудукаловского сельсовета во главе с Гирманенко Сергеем Александровичем в составе 12 человек саботировала обмолот и сдачу зерна немцам в колхозе им. Войкова. Они обезоружили и расстреляли немецкого солдата, сопровождавшего в тыл немецкой армии скот Сальского и Пролетарского районов, забрали у него 2 ящика гранат, 2 винтовки и наган. Эта же группа жителей перед оккупацией развела по дворам колхозников оставшийся колхозный скот, тем самым спасли 156 лошадей, 405 голов КРС и 150 овец. Эта же группа подговорила двух полицаев – С. Рубана и А. Манцова, которые на самом деле работали против немцев и помогали населению, достать документы по эвакуации и, используя полицаев как личную охрану, проехали по колхозам «Красная колонна» (х. Куго-Ея), «им. Микояна» (х. Микоян), «им. Ворошилова», «им. Энгельса», «им. Кирова» (Кавалерский с/с), чем предотвратили эвакуацию скота немцами и сохранили общественное зерно.
- Колхозники Кавалерского сельсовета В. Скубин, Л. Слободюк, А. Пащенко, А. Иващенко скрывали у себя раненых красноармейцев. В этом же сельсовете механизаторы вывели из строя трактора, чтобы немцы не вывезли обмолоченный хлеб.
- Сельхозтехника Кавалерской МТС была эвакуирована в Спокойненский район Краснодарского края. Директор станции Геннадиев, видя, что машины могут достаться врагу, вместе с бригадиром Потехой и комбайнером Федором Ляшенко (впоследствии ставшем Героем Соцтруда) сняли магнетто, свечи и арматуру и зарыли в землю, а сами ушли в партизанский отряд. Геннадиев погиб в одной из вылазок, Потеха остался в отряде на Кубани, а Ф. Ляшенко вернулся после освобождения района.
- Группа жителей хутора Балко-Грузского в составе Ефанова А., Задощенко И., Дубова Д., Липовой Анастасии, Шепило Агнессы ночью произвели налет на дом одного из полицаев, расстреляли его и изъяли документы.
- Стрелочники железной дороги из Балабановского сельсовета Козлов и Кучеренко Григорий неправильно поставили стрелки, в результате с рельс сошел немецкий поезд с двумя вагонами боеприпасов.
- Комсомолец Хомутов того же сельсовета убил четверых немецких охранников и подорвал их грузовую машину. Еще одна группа комсомольцев – Василий и Александр Дурноляповы, Григорий Беспалов, Иван Годовиченко, Василий Даниленко в станице Егорлыкской взорвали две немецкие машины с боеприпасами.
- Очень большой урон оккупантам нанесла молодежная подпольная группа в ст. Егорлыкской под руководством М. Яценко. Сам Яценко был пойман с поличным при изготовлении листовок, арестован и увезен в с. Белую Глину, где располагался штаб Гестапо. Там же был расстрелян. Члены подпольного молодежного отряда, оставшиеся после оккупации в живых, с февраля 1943 года ушли в действующую армию.
Вместо послесловия
Вместе с отступающими немецкими частями из района вплоть до 1 февраля 1943 года уходили служившие им егорлычане. Еще долгое время после Победы в Отечественной войне происходили судебные разбирательства с целью выяснения – добровольно или насильно уходили наши граждане с немцами. После освобождения района каждое предприятие, учреждение и колхоз производили подсчет ущерба, нанесенного советскому имуществу оккупацией. В счет ущерба записывали стоимость всего, даже не пострадавшего, имущества предприятий. Полицаи и старосты, не ушедшие с немцами в январе-феврале 1943 года, после тщательных выяснений и опросов предавались суду, каждый из них получал не менее 10 лет заключения, если по каким-то причинам избегал расстрела. Семьи и члены семей лиц, сотрудничавших с немецким временным руководством, выселялись за пределы района. Часто это спасало их от самосуда односельчан.